Почему граждане Беларуси в последнее время часто сталкиваются с враждебным отношением за границей? Ответ банален: за соучастие страны в агрессии.
Кратко
- Из-за войны отношение к белорусам значительно ухудшилось в разных странах мира, в том числе в соседних странах – Украине, Литве, Польше.
- Опросы общественного мнения в этих странах показывают, что это ухудшение не только государственных ограничений, но и отношения общества, общественного мнения.
- Действия Лукашенко – согласие на размещение ядерного оружия, прием Пушилина – ухудшают отношение к себе, а косвенно – к Беларуси и белорусам.
- Через год после предложения признать Беларусь оккупированной страной ни одно государство не поддержало это предложение.
- Публичная защита интересов белорусов, работа со СМИ, политическими и аналитическими сообществами стран проживания белорусов – то, что может улучшить отношение к белорусам.
- Радикальное изменение нынешнего отношения может произойти только после войны.
- Можно надеяться и прогнозировать, что тогда она довольно быстро изменится и вернется к привычному стереотипу о белорусах как о миролюбивом и сострадательном народе.
Опрос “Радио свободы” на улицах Вильнюса
Можно долго объяснять, что это не белорусы, а Лукашенко, что это его война, что белорусов никто не спрашивал. Можно вспомнить восстание 2020 года, “рельсовых партизан”, полк Калиновского и многое другое, что снимает ответственность с белорусов или хотя бы уменьшает ее. Но это не решает проблему.
Некоторых это убеждает, но не очень. Я не буду перечислять многочисленные случаи ограничения прав белорусов за границей. О существовании этих ограничений заявляют не только сами белорусы, но и докладчик ООН по правам человека в Беларуси Анаис Марен в специальном докладе .
Свежие примеры на виду: у всех на глазах литовские политические дебаты вокруг спорного закона о правовом статусе белорусов и россиян. Вето президента Науседа не положило конец этой дискуссии. Возможно, окончательное решение будет не самым худшим для белорусов. Но, боюсь, тоже будет не слишком хорошо.
Но дело не только в правовых, государственных ограничениях. Дело еще и в настроениях людей, в их поступках, которые определяются их установками, установками, а не только законом. Давать или не давать тот или иной документ или разрешение зависит от воли, личного решения конкретного должностного лица. Примечательна в этом смысле история с комиком Славом Камисаранком.
А сдавать или не сдавать квартиру белорусу, брать его или не брать на работу – здесь нет никаких обязательств со стороны арендодателя или работодателя, это его дело. На что влияет общее настроение в обществе соответствующей страны.
Ситуация в отношении белорусов в этих и многих подобных ситуациях – это не наглухо закрытая дверь, а скорее колючая проволока большей или меньшей плотности. Если она меньше, то через нее можно пролезть, проявив ловкость.
Во многом это основано на общественном мнении соответствующих стран. В Украине много опросов, которые показывают, что отношение украинцев к белорусам крайне плохое. Хуже всего только россиянам.
Но не только украинцы. Согласно опросу, проведенному в Литве в конце прошлого года агентством Baltijos Tyrimai , 90% опрошенных негативно относятся к России, а 75% – к Беларуси. Отношение к Беларуси не такое, как отношение к белорусам, но нельзя сказать, что они никак не связаны.
А вот данные опроса, проведенного в Польше после вынесения приговора Анджею Пачобуту и закрытия польским правительством погранперехода Бобровники. Социологи исследовательского центра SW Research в конце февраля – начале марта задали польским респондентам вопрос: должны ли быть закрыты все погранпереходы между Польшей и Беларусью? «Да» — 54 %, «Нет» — 28 %.
Можно долго спорить, что первично, а что вторично, что яйцо, а что курица – общественное мнение определяет государственную, как минимум информационную, политику или наоборот. Гипотеза о том, что дело обстоит наоборот, по меньшей мере сомнительна. Даже в авторитарной Беларуси не все общество как попугай повторяет тезисы государственной пропаганды. В странах гораздо более свободных, чем Беларусь, голоса СМИ определяются бОльшим разнообразием, а общественное мнение менее зависимо от официальной информационной политики.
Так что связь тут как минимум двусторонняя. И объяснение, что люди там думают так, как им приказывает власть, не совсем адекватно.
Что касается Литвы и Польши, то миграционный кризис стал (и остается) важным фактором такого отношения как властей, так и общества. Его острота поутихла (уже или пока), но ни литовцы, ни поляки не забыли об этом нападении на их общества. А готовность большинства поляков вообще закрыть границу – это не только реакция на соучастие Беларуси в агрессии, но и взрывная волна миграционной “бомбы”.
Так это Лукашенко, при чем тут белорусы? Но государство белорусов – это Беларусь, и никакой другой белорусской государственной власти мир, в том числе и соседи, не признает.
Возможно, ситуация изменилась бы, если бы мир или хотя бы его соседи признали Беларусь оккупированной страной, как предлагали Павел Латушко и Светлана Тихановская еще в марте прошлого года. Это предложение неоднократно повторяли они и другие политики и общественные деятели, что вызывало определенные возражения в белорусских общественно-политических кругах. Но можно согласиться: если бы он был принят, отношение к Беларуси и белорусам могло бы измениться. Но этого не произошло.
Так что никакого юридического разделения, разделения Лукашенко и Беларуси, Лукашенко и белорусов не было. А Лукашенко только еще больше старается, укрепляя соответствующее отношение к себе у иностранцев. В прошлом году у Беларуси не было ядерного оружия – теперь будет. В прошлом году в Бресте приняли главу так называемой “ДНР” Дениса Пушилина — теперь его официально принимает Лукашенко, спрашивает: «Как дела на фронте?». Это показательные слова.
И это видят и слышат во всем мире. И мировое отношение к этому проецируется и на белорусов – и на диаспору, и на народ как таковой.
Что тут можно сделать, как этому противодействовать? Никакой «волшебной палочки» я здесь не предлагаю, и дело не в отсутствии у меня магических способностей.
Можно делать то, что, в принципе, и делается. Свободные общества разнообразны, в них можно апеллировать к тем силам, группам населения, которые более благосклонно относятся к белорусам и не отождествляют их с Лукашенко. Что касается спорного литовского закона, белорусские демократические силы, в том числе Объединенный переходный кабинет и офис Тихановской, сделали многое, чтобы сделать закон менее дискриминационным, чем планировалось.
Свободные общества слышат громкие голоса и информационная политика, работа со СМИ, с политическими и аналитическими сообществами, приносит определенные плоды.
Обращение к принципам и ценностям, на которых основаны свободные общества, также дает определенные результаты. Таким призывом, в частности, стал упомянутый выше доклад докладчика ООН по вопросу о правах человека в Беларуси Анаис Марен.
Однако следует осознавать, что пока идет война и пока государство Беларусь является в ней соагрессором, все эти усилия могут в лучшем случае снизить ограничения, но по большому счету, к сожалению, не более того.
Такая безрадостная перспектива подкрепляется тем, что проблема не в столь кратковременной «зависимости от рутины». 24 февраля прошлого года теоретически можно было ожидать, что белорусам будет прощено соучастие Беларуси в агрессии за восстание 2020 года. После года войны шансов на это меньше, чем год назад.
Наверное, малым утешением является то, что на самом деле в истории ненависть к разным народам очень редко сохраняется вечно. Немцев уже ненавидели в Европе за преступления Гитлера , причем не только в СССР, но и в Польше, Франции, Югославии. Но они смирились и помирились. Они не забыли, но эта память не формирует сегодняшнее отношение.
Беларусь, если белорусы несут ответственность за совершенные сегодня преступления от их имени, то груз ответственности здесь как минимум меньше, чем у современных россиян и агрессоров прошлого.
Ну и “кредитная история” другая, чем, скажем, у немцев или русских. В зверствах немцев во время Второй мировой войны многие видели проявление вечной «тевтонской ярости», продолжение, повторение завоевательных войн Бисмарка и Первой мировой войны. Так россиянам вспоминают и будут напоминать о многом из богатой русской истории и сейчас, и после войны, размышляя об извечной агрессивности России.
С белорусами такого точно не будет. Ничего по сути плохого, агрессивного на них не бросится. Скорее, можно предвидеть возвращение достаточно устойчивого стереотипа миролюбивого и сострадательного народа в не слишком продолжительное время. Стоит напомнить, что не только во время восстания 2020 года, но и после Площадей 2006 и 2010 годов интересной реакцией мира было в том числе и искреннее удивление: мы думали, что белорусы тихие и нежные, а оказывается из того, что это то, что они могут быть.
Но примечательно, что каждый раз это воспринималось как отклонение от какой-то нормы, как нарушение стереотипа. Который быстро ожил, как феникс из пепла. Например, украинская или киргизская революции вызывали массу переживаний и размышлений, но никогда не удивляли. Для украинцев и кыргызов это воспринималось как норма, для белорусов – как отклонение от нее.
Стереотип белорусов может быть не самым лучшим, он не слишком угоден самим белорусам и не совсем справедлив. Но в послевоенной перспективе он сыграет более положительную роль, ускорит избавление соседей и мира от неприязни к белорусам.
Однако произойдет это, боюсь, не завтра.
Юрий Дракахруст
журналист Радио Свабода
[email protected]
