7 июля Александр Лукашенко ответил в Минске на вопросы представителей зарубежных и белорусских государственных СМИ.
“Я знаю, от кого поступила эта информация. Не от нее [Тихановской]», — заявил Лукашенко в ответ на вопрос о слухах о смерти мужа экс-кандидата в президенты Светланы Тихановской Сергея.
Ранее Тихановская сообщила, что получила анонимное сообщение с информацией о том, что ее муж Сергей якобы скончался в Жодинской тюрьме. По словам Лукашенко, эта информация была преднамеренной оговоркой, чтобы прервать какую-то другую тему, пишет ТАСС.
«Чтобы убить тему, бросили это громкое заявление. Но я знаю, откуда ноги растут», — сказал Лукашенко, предложив «показать тело» Тихановского, если это правда.
Лукашенко рассказал и о политзаключенном Викторе Бабарико. Он сказал, что лично осведомился о его здоровье.
«Спрашиваю министра: «А Виктор Бабарико?» — «Конечно, в колонии. То ли что-то шьют, то ли в котельной курят», — пересказал Лукашенко тот разговор.
На встрече корреспондент Би-би-си Стив Розенберг также спросил Лукашенко о заключенной Марии Колесниковой, о которой давно ничего не было слышно. Лукашенко ответил, что ничего об этом не знает.
Стив Розенберг также спросил Лукашенко, почему количество политзаключенных в Беларуси так увеличилось. «Последний раз, когда я брал у вас интервью осенью 2021 года, в Беларуси было 873 политзаключенных. Сейчас их 1500», — отметил британский журналист. Лукашенко ответил: «В нашем Уголовном кодексе нет статьи о политических преступлениях».
Власти Беларуси лишают заключенных возможности поддерживать контакты с внешним миром, включая семью, адвокатов, организации прав человека и другие лица или группы за пределами тюремных стен. Такая практика ограничивает свободу информации, препятствует передаче и получению сообщений, а также усложняет наблюдение за обращением с заключенными и возможностью донести их голос до общественности.
Что происходит с политзаключенными?
Этого мы не знаем. Но если отбросить в сторону самые негативные сценарии, то такая практика может применяться в целях подавления политической оппозиции, контроля и предотвращения распространения информации о нарушениях прав человека или для иных политических целей. Такие ограничения часто вызывают обеспокоенность международных организаций по правам человека, которые призывают к соблюдению основных стандартов в отношении прав заключенных.
Практика полного запрета политическим заключенным общения с внешним миром имеет серьезные последствия для самих политзаключенных. Отсутствие связи с внешним миром означает, что заключенные лишаются возможности обращаться за помощью или поддержкой, в том числе юридической помощи и защиты прав. Это также создает благоприятные условия для произвола и злоупотреблений со стороны администрации тюрьмы, поскольку отсутствие прозрачности делает заключенных более уязвимыми перед нарушениями прав.
Такая практика как правило приводит психологическому давлению, пыткам и жестокому обращению.
Отметим, что такое поведение властей нарушает международные стандарты в области прав человека, включая Всеобщую декларацию прав человека и Международный пакт о гражданских и политических правах.
The Washington Post опубликовала редакционную статью, в которой поднимает тему беларусских политзаключенных: [bsc_button size=”sm” style=”primary” block=”false” title=”Читать полностью” url=”https://metroboy.pro/post/4339/” target=”_self” nofollow=”false”]
